14 / 376
по совместительству,—художник-редактор-корректор-издатель),
а в замыслах—комедия и роман. По бумажному кризису 1920–30‑х
годов все это бурлящее вдохновение выливалось на цветные бланки
расходных ордеров (с места работы матери), на вырванные тетрад-
ные листы в линейку и убогие, чудом раздобытые блокноты в клетку.
Все школьные годы юный сочинитель не оставляет литературных
занятий, но в 1936 поступает на физико-математический факультет
Ростовского университета. Учась на физмате, он посещает и курсы
переводчиков с английского, и кружок латинского языка.
Задумывает роман о русской революции, для того конспектирует
в читальне труды по военной кампании 1914 года. Он—в постоянном
напряжении, не теряет ни часа, ему кажется, что жизнь коротка
и можно не успеть: «В позднее вечернее время, уже одурев от мате-
матики, я сажусь посоветоваться со стеклянным кубом моей чер-
нильницы и вытянуть из неё два десятка строк. Я спешу—что‑то же
оставить после моей может быть краткой жизни».
Эту пружинную напряженность своей юности описывает
Солженицын и в автобиографической повести «Люби революцию»:
«Беречь! Беречь время и уплотнять его!—был напряжённый девиз
Глеба ещё со школьного времени. Ни на какое ребяческое бортыжа-
нье, пустое слонянье, кроме единственного только футбола, его
невозможно было завлечь. Над ним напоминательно парила несчаст-
ная смерть отца в 27 лет. (А Лермонтов? А Эварист Галуа?) И Глеб
действовал так, как если б и ему было определено столько же».
В первом разделе выставки представлены семь детских и юноше-
ских рукописей, документы и чернильница, с которой «советовался»
юноша Солженицын.
* * *
Война. В том самом июне 1941 Солженицын окончил последний,
пятый курс университета и приехал в Москву сдавать летнюю сес-
сию в МИФЛИ (Московском институте философии, литературы
и истории), где уже два года учился заочно. «Шестым курсом» назвал
он впоследствии свой фронтовой путь. Пройдя за полгода курс
3‑го Ленинградского артиллерийского училища, эвакуированного
в Кострому, 22‑летний курсант получил звание лейтенанта и был
назначен командиром звукоразведывательной батареи. С нею он
будет воевать на фронтах Северо-Западном, Брянском, 1‑м и 2‑м
Белорусском, с нею, уже в звании капитана, придет в Восточную
Пруссию, где в феврале 1945 будет арестован за крамольную пере-
писку со школьным другом, тоже офицером Красной армии.
«Мы переписывались с ним во время войны между двумя участками
фронта и не могли, при военной цензуре, удержаться от почти откры-
того выражения в письмах своих политических негодований…
от критики всей системы обмана и угнетения в нашей стране. <…>
От момента, как [письма] стали ложиться на стол оперативников